Кто-то сказал, что мышление должно обладать глазами хамелеона и шеей совы.

Работа мысли требуется не только в точных науках и серьёзных делах (знать бы, как они ещё выглядят), но и в юморе. Но в той лишь его части, что соприкасается с такими областями, как сарказм и ирония. Здесь недостаточно беглой пробежки по напечатанной словесной дорожке. Шутку можно проглотить непережёванным большим куском. Сарказм же - это всё равно, что заветное, дорогое лакомство - его смакуют медленно, не спеша, желая растянуть каждую секунду наслаждения.

У меня есть несколько любимых сатириков. Один из них - австрийский писатель Карл Краус, сказавший однажды: "Язык  - это вселенская шлюха, пытающаяся превратиться в девственницу". Второй - Альфонс Алле, предвосхитивший Кейджа и Малевича шутки ради. Сегодня я поделюсь с вами их перлами, достойными не меньшего бессмертия, чем шекспировские сонеты.

Как говорила вдова человека, умершего после консилиума трёх лучших врачей Парижа: «Но что же он мог сделать - один, больной, против троих здоровых?»

С деньгами даже бедность переносится легче, не правда ли?

Какой смысл принимать жизнь всерьёз, если это лотерея без выигрыша: как мне кажется, из неё всё равно никто не выйдет живым.

Будем терпимее к человеку, памятуя о том, в какую примитивную эпоху он был сотворен.

Бывают минуты, когда отсутствие людоедов ощущается крайне болезненно.

Альфонс Алле

Женское вожделение и мужское — всё равно что эпос и эпиграмма.

Мир — это тюрьма, в которой одиночная камера приятнее прочих.

Ложь во спасение извинительна. Нельзя прощать того, кто говорит правду, когда его об этом не просят.

«Покончим с иллюзиями!» — с этого-то они и начинаются.

От своего города я требую: асфальта, канализации и горячей воды. Что касается культуры, то культурен я сам.

Если человек поступает по-свински, он говорит: «Помилуйте, я всего лишь человек!» А если с ним поступают по-свински, он восклицает: «Позвольте, я ведь тоже человек!»

Невинность — идеал тех, кто любит лишать невинности.

Аморальность мужчины берет верх над безнравственностью женщины.

Нет более несчастного существа, чем фетишист, который тоскует по женской туфельке, а вынужден иметь дело со всей женщиной.

Современная музыка похожа на женщину, которая свои природные изъяны восполняет безупречным знанием санскрита.

Карл Краус