Популярный продюсер и композитор Иса Меликов рассказал о том, почему наши «звезды» не могут собирать стадионы, дал характеристику музыкальным вкусам современной молодежи, назвал имена людей, которых бы посадил в жюри отечественного проекта «Голос».

- Ты в первую очередь все же считаешь себя композитором или продюсером?

- До недавнего времени всегда говорил, что я композитор. В принципе и сейчас себя таковым считаю. К продюсированию я всегда относился, как к хобби. Мне нравилось им заниматься и считаю, что у меня неплохо получалось. Сейчас же я хочу заострить свою деятельностью на продюсировании и заняться им еще глубже. Но заниматься продюсированием наряду с тем, что я пишу музыку.

- Ты сейчас кого-то продюсируешь?

- Ты понимаешь, я хочу удариться в производственную часть продюсирования.

- То есть?

- В производство аудиовизуальной продукции, аудивизуального контента. То есть это продюсирование телепередач, клипов, фильмов.

- Ты разве не продолжаешь продюсировать победительницу «Евровидения» Нигяр Джамал?

- Я продолжаю с ней работать. Но наряду с ней у меня есть пара задумок на 2015 год. Возможно, это будет один или два новых артиста. Но опять-таки хочу повторить, что желаю выйти за рамки продюсирования артистов.

- Ты хочешь продюсировать передачи, фильмы, клипы. Это сегодня востребовано в нашей стране? Ты сможешь на этом заработать?

- Я всегда был сторонником того, что рынок нужно подгонять под себя, а не идти на поводу у него. Спрос нужно вызывать. Это требует больших усилий и зачастую ты работаешь где-то в холостую. Но в любом случае это интересно. И ты знаешь, у меня еще не было так, чтобы я когда-то увидел человека, который не смог осуществить свою мечту, если он целенаправленно к ней стремится. Думаю, если человек очень сильно чего-то хочет, желает попробовать себя в том или ином амплуа, это в конечном счете получается. И кроме прибыли приносит моральное удовлетворение. Потому что если человек чем-то занимается от души, то, как правило, он делает это очень хорошо. А если делает хорошо, то, соответственно, бывает и результат.

- В нашей стране продюсер - это по-прежнему человек, который просто таскает за артистом его мини-диск или флешку с записями. Или отношение к продюсированию и продюсеру постепенно меняется?

- Меняется. Да, у нас по-прежнему есть большое количество людей, которые думают, что продюсер – это тот человек, которого на Западе называют агентом. Думаю, что такое продюсер, тебе объяснять  не надо. Продюсер - это прежде всего человек, который не боится рисковать своими деньгами, вкладывая их даже не столько в артиста, сколько в целом в творческий проект. Продюсер знает, что это будет качественный проект, что он «выстрелит», а значит, окупится и принесет прибыль.

К сожалению, для многих моих коллег по цеху в шоу-бизнесе не имеет принципиального значения структура модели работы. Главное для них, чтобы была прибыль.

Я, например, не приемлю свадебный бизнес. Ну невозможно грамотно позиционировать артиста через свадьбы.

- Нигяр Джамал не выступает на свадьбах?

- В том понимании, в котором у нас относятся к ведению свадеб, нет, не выступает. Она может выступить, например, на корпоративе.

Давай возьмем за основу модель поведения зарубежных звезд. Если на то пошло, и Дженифер Лопез, и Шакира тоже поют на свадьбах. Но свадьбы свадьбам рознь. Не важно, выступает артист на свадьбах или нет, любое его выступление должно предопределять наличие технического райдера, личного райдера, чтобы артист чувствовал себя на этом мероприятии артистом.

Многие мои коллеги зачаровано смотрят концерты зарубежных звезд и пеняют на то, что у нас не собираются стадионы. Скажи, вот какой резон человеку, который может прийти на свадьбу, есть кебаб, пить водку и на расстоянии пяти метров смотреть и слушать какого-то популярного исполнителя, завтра покупать билет на его концерт? Думаю, никакого. Тем более, что одних и тех же звезд он периодически бесплатно может видеть на разных свадьбах. Некоторые наши певцы мечтают о том, чтобы ходить на как можно большее количество свадеб, а потом возмущаются, что, дескать, у нас не собираются стадионы.

- Сколько в нашей стране ты знаешь продюсеров, коих действительно можешь назвать таковыми?

- Троих. Могу назвать имена. Нигяр Гаджизаде, которая работает с Зульфией Ханбабаевой. Это вообще наш первый продюсер. Так сказать, продюсер продюсеров. Кроме нее также могу назвать Айсель Раджабли и Рашада Гашимова. Последние двое тоже первопроходцы. Все они стоят у истоков нашего рынка и очень хорошо его знают. Если я немного абстрагирован от азербайджанских реалий, эти люди знают их наизусть.

- А настоящих уровневых композиторов у нас много?

- Их больше.

- Ты знаешь, когда я случайно натыкаюсь на какую-то новую песню какого-то отечественного композитора и понимаю, что это плагиат, то автоматически больше не могу называть его композитором. И я, и ты – мы прекрасно знаем таких популярных псевдокомпозиторов в нашей стране, которые, увы, считаются чуть ли не топовыми в своей сфере.

- Раньше к слову композитор я относился как-то легко. С годами стал понимать, что я не могу в полной мере даже самого себя назвать композитором.

- Даже так? И почему же?

- Потому что композитор - это прежде всего человек, который написал крупное многочастное музыкальное произведение.

- Ты сейчас о классической музыке говоришь. А разве те, кто пишут эстрадную или какую-то хипхоповскую музыку, не композиторы?

- На Западе они называются авторами или music makers. Composers – это, к примеру, люди, которые пишут музыку для кинофильмов. Она у них эпическая, соответственно близка к академической. Да, я тоже пишу музыку для кино и считаю, что пишу ее хорошо. Правда, пока написал музыку только для одного отечественного фильма – «Куклы». Да, мне, возможно, хотелось бы написать ее по-другому. Но вынужден был написать так, как видит ее режиссер.

Так вот, когда за рубежом я говорю, что я composers, люди сразу начинают спрашивать, а  к каким фильмам я написал сопровождение или, может, создал музыку для мюзиклов. А когда я называю себя композитором и говорю при этом, что пишу песни, они бывают обескуражены.

- А если брать за основу то понимание композитора, которое все еще превалирует в нашей стране?

- Ты знаешь, за рубежом есть понятие songwriter. Сюда относят и человека, который пишет музыку, и человека, который пишет слова, и даже аранжировщика. Композитор-песенник – это все-таки устаревший советский термин.

- Но мы в нашей стране все-таки по-старому воспринимаем слово «композитор». Так вот, если брать в расчет именно общепринятое в нашей стране определение слова «композитор», классных композиторов у нас много или нет?

- Человек 10.

- Знаешь, что я еще заметил. Не знаю, может ошибаюсь, но мне кажется, что в конце 90-х и в начале нулевых количество качественных композиций, настоящих хитов в стране создавалось куда больше, чем сейчас.

- Абсолютно верно.

- И как это объяснить?

- Я уже давно говорю, что наш шоу-бизнес в целом в последние 5-7 лет деградирует с немыслимой скоростью. Безусловно, есть точечный прогресс в тех или иных отдельных случаях, но в общей массе картина, конечно, не очень приятная.

- Что есть причина такой деградации?

- Лет 10 назад музыкальные тенденции были свежее, чем лет пять назад. То, что некоторые наши исполнители пели лет 15 назад, и то, как они пели, сейчас почти никто не делает.

- Лет 15 назад были коллективы и исполнители, которые могли собрать, если не стадион, но однозначно какую-то концертную площадку. А сейчас этого почти никто не сделает.

- Разве что Ройа и ещё пара тройка исполнителей.

- Да и она в последнее время как-то ушла в тень.

- Да, нет той Ройи, которая была 5-7 лет назад.

- Ты как-то можешь это объяснить?

- Думаю, здесь есть совокупность факторов. Лет 10 назад основным источником информации для нас было телевидение. И количество исполнителей строго дозировалось телевидением. И молодежь, и взрослое поколение смотрели «ящик». И то, что «ящик» показывал, то люди и «кушали».

- Подожди, но ведь не все песни, которые крутились по телеку, становились хитами?

- Согласен. Но количество их было больше, чем сейчас. Так вот, сейчас люди могут смотреть массу разных роликов в интернете. Еще нельзя не отметить, что удешевились технологии создания клипов. Их уже и на телефон снимают. Продукции в количественном плане стало больше, а качество стало хуже.

- Ты хочешь сказать, что сам слушатель гонится за количеством, не очень сильно интересуясь качеством композиций?

- Когда раньше в стране было 3-4 известных режиссера, они постоянно пытались снять нечто такое, что не смогут остальные. Была какая-то конкуренция, хотя технически возможностей у них было куда меньше, чем сейчас.

- Появились технологии и люди обленились?

- Ты понимаешь, то поколение 90-х и нулевых – это было поколение людей, которые наряду с тем, чтобы заработать деньги, пытались всячески проявить себя, сделав качественную работу.

- Но мы сейчас говорим о клипмейкерстве, о технической составляющей. А я изначально имел в виду все-таки наличие и отсутствие хитов, то есть ремесло композиторское. Раньше хитов было больше. Сейчас их нет.

- Само по себе хитопроизводство подверглось некоторым изменениям. Раньше формулы хитопроизводства для меня были предельно ясны. Сейчас в первую очередь поменялся вкус людей.

- Он стал более изысканным или испортился?

- Он просто стал другим. Было время, когда альбом Крейга Дэвида я никак не мог купить в наших музыкальных магазинах. Сейчас его диск никому и даром не нужен. Наша молодежь с большим удовольствием купит диск какого-нибудь турецкого исполнителя. Ты пойми, хитов не стало меньше. Мы просто их не слушаем. Это уже другой мир.

- У молодежи другие вкусы?

- Можно и так сказать. Это просто другие хиты. Написать хит для нас с тобой – это одно, для современной молодежи – совсем другое. То, что слушали мы, они слушать не станут.

- И какую музыку слушает нынешняя молодежь? Турецкую?

- Это азербайджанская музыка с большим, огромным влиянием турецкой попсы. Это тренд номер один.

- Ну а русскоязычные слушают ведь что-то другое?

- Их очень мало. И они слушают, к примеру, Мири Юсифа, Тунзалю Агаеву, Ройю. Но если раньше пропорции были 50 на 50, то сейчас 80 на 20. Хитов стало не меньше. Просто мы их не слушаем. Но они, поверь, разрывают рынок в клочья.

- Для кого пишешь тогда ты?

- В последнее время я почти и не пишу. Пишу для Нигяр Джамал, Мири Юсифа, для Севы Алекперзаде и ещё для друзей исполнителей. Для души, в конце концов. Все, что я сейчас делаю, связано с какими-то проектами. Хочу создать симфоническое произведение, к примеру. Хочу попробовать себя немного в другом амплуа. Но формат, который сейчас популярен у большинства слушателей сегодня - это не мое.

- Западные исполнители раньше зарабатывали на продаже дисков, сейчас они делают деньги на продаже трэков в интернете. Наши исполнители на этом не зарабатывают.

- На Западе исполнители на продажах песен в интернете стали зарабатывать быстрее и больше. Это же удобно. Чем быстрее и удобнее для человека, тем лучше. Одна песня стоит 99 центов. Ты нажал на кнопочку и песня у тебя в телефоне. Не надо никуда ходить, покупать диск, куда-то записывать и т.д.

Вопрос даже не в том, чтобы трэки наших исполнителей реализовались через интернет. Вопрос в том, чтобы слушатели имели культуру покупки музыкальных композиций таким вот образом. Тут вопрос не принуждения. Они сами должны понимать это. На Западе есть интересное восприятие слушателем работы исполнителей. К примеру, возьмем фаната Джастина Бибера или Бьйонс. Вышел новый трэк их кумиров, да. И знаешь, как относятся к этому их фанаты или поклонники? Они покупают их композиции, даже если имеют возможность бесплатно скачать пиратскую запись. Потому что они совершенно справедливо считают, что таким образом нанесут урон исполнителю. Любой труд должен быть оплачен. Тем более, что 99 центов не такие уж большие деньги. У нас же отношение к труду и интеллектуальной собственности, увы, несколько другое. Люди могут искренне возмущаться, когда ты не позволяешь им пиратским образом качать музыку.

- Свой проект «Голос» нам нужен?

- Считаю, что нужен.

- Он будет больше похож на турецкий или западно-ориентированный российский?

- Будет зависеть от организаторов. Думаю, он больше будет похож на российский. В российском «Голосе» ты реально можешь услышать конкретные замечания по конкретному поводу. Турецкий «Голос», простите мне такое отношение, больше похож на какой-то балаган. Я сижу и просто смотрю на дружеские посиделки 4-5 турецких певцов в жюри.

- Я считаю, что Эльнуру Гусейнову нужно было подаваться в российский, а еще лучше в британский, немецкий или, не знаю, голландский «Голос», но не в турецкий. Что думаешь ты? Если бы зависело от тебя, ты бы посоветовал ему участвовать в турецком «Голосе»?

- Я, безусловно, посоветовал бы российский, либо какой-либо европейский. Это конечно его личное дело и я не хочу что-то навязывать. Не думаю, что если бы он пошел на российский «Голос», на него бы не обернулись. И честно говоря, я до сих пор не понимаю, зачем он пошел в турецкий «Голос». Не было еще ни одного случая, чтобы я не согласился с замечаниями наставников того же российского «Голоса». Единственное, отмечу, что я не всегда согласен с Градским, да и то, потому что у меня с ним столкновение вкусов и поколений. Как специалист, он, конечно же велик. А турецкий «Голос» - это просто хорошее музыкальное ток-шоу. Не знаю, что может получить от них тот или иной исполнитель.

- Кого бы посадил в жюри нашего «Голоса»?

- Мири Юсифа, Тунзалю Агаеву…

- Не каждый классный футболист может быть классным тренером. Думаешь, безусловно популярный Мири Юсиф сможет быть соответствующим наставником?

- Безусловно, Мири Юсиф хороший «футболист», и я не знаю, какой он «тренер». Но не надо забывать, что шоу «Голос» - это прежде всего шоу. Составляющая шоу там первоочередная. Думаю, что Мири Юсиф вполне может справиться с задачей. Да и в конце концов, у Мири Юсифа есть прекрасная команда в лице музыкального продюсера Эмина Керими, которая частично может взять эту задачу на себя.

Тунзаля вообще молодец. Она никогда не стоит на одном месте и постоянно развивается.

Ну и я бы пригласил в жюри, наверное, Ройю. Она все-таки кумир для многих молодых людей, которые туда придут. У нее свой формат, который даст хороший контраст на фоне остальных судей.

Ну, или Эльдара и Нигяр как одно целое, не желая выделять кого-то одного. Они все-таки победители «Евровидения», и, думаю, у них есть право там сидеть.

- Сам бы хотел сидеть в жюри нашего «Голоса»?

- Может, и хотел бы, но я не имею права. Насколько знаю, по правилам в жюри должны сидеть исполнители. Безусловно, хотел бы там сидеть, потому что это очень интересный опыт. И уверен, что у нас достаточное количество молодых исполнителей, которые могут достойно себя проявить.

И я считаю, что на нашем «Голосе» нашим зрителям откроются многие интересные неформатные исполнители. Мы, возможно, узнаем ребят, которые не ходили на всякие «Йени улдузы».

- Кстати, «Йени улдуз» уже давно не проводится…

- Ну и хорошо.

- Думаешь? Все-таки, этот конкурс в свое время открыл нам немало талантливых ребят.

- Считаю, что этот конкурс по большому счету ничего не открыл. Та же Айсель Теймурзаде в свое время вылетела чуть ли не в первом или втором туре «Йени улдуз».

- Да, что там «Йени улдуз», раньше у нас отбор участника «Евровидения» проходил несколько месяцев, начиная чуть ли не с октября. Сейчас ничего этого нет…

- Да. Помню, Нигяр Джамал проходила довольно серьезный отбор.

- А почему сейчас ничего такого не делается? Никому не интересен конкурс «Евровидения»?

- Не то, чтобы он никому не был интересен. Просто, думаю, дело в том, что азербайджанский зритель уже перевернул для себя страницу под названием «Евровидение».

- Может тогда и не участвовать в нем?

- Нет, это не совсем корректно. Надо участвовать и делать это каждый год. Просто держать определенную планку, ниже которой на конкурсе не стоит опускаться.

- Если бы от тебя зависело, кого бы ты отправил на «Евровидение» в 2015 году?

- Мне трудно сказать. У нас достаточное количество достойных людей, которых можно отправить. Есть множество интересных форматов, которых можно показать Европе. Проблема не в исполнителях. Вопрос прежде всего в зрителе. Азербайджанский зритель потерял интерес к конкурсу. Я не вижу того самого ажиотажа, который был в 2009 или 2010 годах.

- То есть мы выиграли и потеряли интерес?

- Да, так и есть. И думаю, это вполне нормально. Недавно общался со своими коллегами в Украине. Там точно такая же ситуация. И в РФ так же. Выиграл Билан «Евровидение», и интерес России к конкурсу уже не тот.

- Кстати, каждый наш участник «Евровидения» после конкурса просто исчезает с поля зрения. Ну разве что, Эльнур вот только-только спустя 6 лет дал о себе знать. Да Нигяр Джамал благодаря тебе периодически чем-то напоминает о себе.

- Фарид Мамедов, кстати, считаю, совершенно незаслуженно забыт. Он великолепно выступил.

- Фарид – согласен. И все же все они, или почти все почти больше ничем нам не запомнились. Больше ничего такого нам всем не предложили. Ты это чем-то можешь объяснить?

- Да, могу. Ленью.

- То есть, получив определенные бонусы, привилегии после участие в «Евровидении», они перестали над собой работать?

- Наши работники шоу-бизнеса в целом очень мало работают, особенно если сравнивать с западными коллегами. Я, кстати, себя могу назвать одним из самых активных деятелей нашего шоу-бизнеса. Но такими темпами, которыми работаю я, за рубежом работают середнячки. Это ужасная черта многих наших людей – получить какую-то зону комфорта и лечь "на печь".