Как азербайджанский врач лечит эпилепсию и ДЦП

22 ноября 2019 / 16:00

Sabina Guliyeva
Journalist

Эпилепсия представляет собой хроническое неинфекционное заболевание мозга. Это одно из самых распространенных неврологических заболеваний в глобальных масштабах, которым, по оценкам ВОЗ, страдает около 50 миллионов человек.

«Падучую» болезнь совсем недавно все считали неизлечимой. А азербайджанский невролог Гусейн Султанов добился в лечении эпилепсии и ДЦП результатов, за которыми к нему едут пациенты из США, Европы и Австралии. На его счету уже более 20 тысяч пациентов, получивших шанс на выздоровление.

Как вам удается излечивать «падучую» болезнь?

В последние годы лечение эпилепсии в корне изменилось: развивается генетика, а с ее развитием неврологи получили мощное оружие для борьбы с эпилепсией.

Благодаря генетической диагностике мы сейчас можем точно определить тип эпилепсии. Никто уже не лечит препаратами наугад. К тому же, теперь эпилепсия лечится не только противоэпилептическими препаратами, как раньше, но и обычными витаминами, аминокислотами.

Мы изначально выявляем, какой именно фактор является причиной эпилепсии. И это позволяет точно определить, какой препарат нужно, а какой нельзя принимать пациенту. Например, если эпилепсия миоклоническая, то ни в коем случае нельзя прописывать карбамазепин. Все эти тонкости даже не инновационные; они основаны на обычной внимательности.

Диагностика эпилепсии и сейчас занимает очень много времени у врача. В некоторых случаях одного ребенка приходится наблюдать ежедневно в течение 3-4 месяцев, через день брать у него анализы крови и мочи. Иногда приступы удается остановить лишь благодаря правильной диете. Мы подключаем к диагностике и лечению диетологов, подбираем необходимые смеси. Это очень обширная работа, но зато результат стоит того. И этот результат удивляет людей, которые обошли уже немало врачей, не только у нас, но и за границей.

К тому же, для лечения синдрома Веста (тяжелая форма эпилепсии) необходимы препараты, найти которые в Баку невозможно. Но мы их заранее заказываем и привозим, так как они необходимы нашим пациентам. Ни один пациент не должен умереть из-за этого синдрома, только потому что какой-то врач не знает, как его лечить. Мы беремся за каждого ребенка, хоть это и опасно зачастую.

Распространено мнение, что в Азербайджане лечение эпилепсии и ДЦП практически безуспешно. Надо ехать за рубеж.

Есть причины, почему многие врачи в нашей стране не добиваются успеха в лечении эпилепсии и ДЦП. В большинстве крупных медицинских учреждений присутствует разрозненность в подходах к пациенту. Диагностирует один врач, лечит другой, реабилитацией занимается третий. И каждый работает по-своему. А у нас в клинике пациент закреплен за одним врачом. Мы расписываем программу лечения на год вперед, по дням. Делаем прогнозы, когда пациент с ДЦП, например, сможет сидеть, стоять, ходить и так далее. Конечно, иногда прогнозы запаздывают. Все индивидуально и зависит от многих факторов.

Для лечения ДЦП мы активно применяем ботулинотерапию, бобат-терапию, войта-терапию... Эти слова не знакомы широкой общественности, но методы очень действенные. Мы изучаем реабилитацию всех успешных центров мира. Прислушиваемся, обучаемся, ездим на курсы. Собираемся приобрести за рубежом очень дорогое оборудование для neurofeedback терапии и локомоторной терапии. Это совсем новый уровень. В Азербайджане этого оборудования нет, а у нас скоро будет. Потому что мы не можем отказать ни одному ребенку. Пусть ему будет даже 30 лет…

Вы не представляете, что это такое, когда 30-летний «ребенок» с ДЦП встает сам и делает два шага. Я не говорю про малышей, которые после должного лечения почти всегда начинают ходить.

Пока я ждала в приемной, увидела супружескую пару с двумя детьми; девочка на руках у матери все время высовывала язычок…

В данном случае у ребенка микроцефалия и эписиндром. Микроцефалия не излечивается, но это не значит, что ребенку нельзя помочь. Судороги можно остановить и сделать так, чтобы ребенок сам мог стоять, сам ходить в туалет... Пока ей 7-8 лет, мать может носить ее на руках. Но как быть, когда ей будет 15? Мы делаем все, чтобы облегчить жизнь ребенка и родителей.

Я заметила, что многие пациенты достаточно бедно одеты. Насколько это лечение доступно?

Наш центр относительно недорогой, хотя для многих людей это лечение все равно затратно. Но в последнее время появилось очень много меценатов, которые готовы помогать больным людям. Это очень хорошая тенденция.

Почти каждый день я встречаюсь какой-нибудь группой или организацией. Мы предоставляем им прогнозы и отчеты о лечении, а они уже помогают финансово. Так что если семьи не справляются сами, то помощь находится.

И еще государство сейчас немного повысило пенсию для людей с инвалидностью. Раньше она составляла всего 82 маната, а сейчас – 200 манатов. Это ощутимая сумма. В год выходит 2400 манатов, а это половина годового расхода на лечение. Так что отказываются от лечения единицы.

Почему в нашей стране так много детей с неврологическими заболеваниями?

Враг нашего общества – родственные браки. Мы должны искоренить эту катастрофу, этот мрак. Именно родственные браки влияют на здоровье детей. Если этого не будет, заболеваемость сразу снизится на 20-30%. Почти каждый день я ругаюсь с такими людьми. И те, у кого дети болеют, понимают, что это их вина. Но ребенок уже родился с отклонениями, и надо его лечить. Тут уже ничего не поделаешь.

В каком возрасте еще не поздно лечить ДЦП?

Никогда не поздно. Есть дети, которые могут полностью восстановиться. Есть дети, которые после лечения смогут сидеть; есть дети, которые смогут ходить. Всегда можно чем-то помочь. Сегодня у меня на приеме был парень из России. Его привезли к нам с гиперкинетическим синдромом, а ушел он на своих двух ногах. Он не восстановился полностью, но теперь ходит! У нас лечится 11-летняя девочка, которую привезли на коляске. Сейчас она приходит на прием за руку с мамой.

Сколько лет вы специализируетесь в этом направлении и сколько за это время у вас было пациентов?

Занимаюсь я неврологией уже 17 лет. Сейчас, в среднем, ко мне поступает 2 тысячи пациентов в год. А всего их было более 20 тысяч. Приезжают со всего мира: из США, из Словакии, Хорватии, Сербии, Франции, Германии, Турции, Австралии, России, Украины…

Откуда о вас узнают в других странах?

Через хэштеги в социальной сети Instagram. Я выставляю на своей странице @dr_huseyn_sultanov фотографии с результатами лечения моих пациентов. Все наглядно. Ну и цыганская почта.

У меня много пациентов в Турции, свой кабинет в Анкаре. Скоро снова поеду туда. Уже около 100 пациентов набралось, которые не могут приехать сюда и записываются на прием, ожидая моего приезда.

В кои-то веки не наши пациенты едут лечиться за рубеж, а в Азербайджан едут за медицинской помощью.

Приятно видеть результаты этого лечения. Когда видишь ребенка семи лет, который делает первые шаги – это ни с чем не сравнимое чувство. Но при этом очень сложная и объемная работа. Неврология – самая обширная область в медицине.

На какие стоп-сигналы должны обращать внимание родители, чтобы распознать неврологическое заболевание у малыша и своевременно начать лечение?

Родителям сложно самостоятельно определить заболевание, когда ребенок совсем маленький. Нужно просто посещать педиатра каждые 2 месяца до того, как ребенку исполнится 1 год. А детского невролога – каждые 4 месяца. Это не тот случай, на котором нужно экономить время и деньги. От своевременного лечения зависит вся жизнь ребенка.

С какими заболеваниями к вам еще обращаются, помимо эпилепсии и ДЦП?

Сейчас появляется все больше детей с аутизмом. К счастью, в мире уже есть лекарство, которое способно им помочь. Но его нет у нас в стране. Его нет даже в Турции, где я его тоже прописываю. И, представляете: мне недавно позвонили из Министерства здравоохранения Турции. Не с упреком позвонили, а с вопросом: "Как связаться с производителями этого препарата, который вы так часто прописываете?" Можете представить себе такую ситуацию в Азербайджане? Поэтому большую часть пациентов с аутизмом я принимаю в Турции.

Откуда вы узнаете об инновационных препаратах и методах?

Для человека, который хочет найти знания, есть море возможностей. В основном все медицинские инновации сейчас приходят из США. Я посещаю тренинги, читаю литературу, участвую в ежегодном конгрессе эпилептической лиги Европы. Спонсирую себя я сам, потому что считаю это своей миссией – помогать детям и взрослым справиться с заболеванием и найти свое место в жизни.

У нас в стране очень мало специалистов, которые стремятся стать высококвалифицированными детскими неврологами, так как это очень тяжело: и материально, и интеллектуально, и морально.

А ведь мы могли бы даже развивать медицинский туризм. Мой пример доказывает, что люди готовы ехать к хорошим врачам хоть на край света. Лишь бы достичь результата и жить полноценной жизнью.