Проект Craftsmanship Azerbaijan реализуется при поддержке Министерства культуры и туризма Азербайджана, а также уникального бренда рукотворного виски The Balvenie.

Очередная встреча с искусным азербайджанским ремесленником ждала нас в Гяндже, в квартире оружейника Мубариза Алекперова. Да-да, именно в квартире он создает изумительное по красоте оружие, которое многие сравнивают с шедеврами мастеров средних веков, когда драгоценный кинжал свидетельствовал о статусе своего владельца, а ручной труд был единственно возможным. Мастер Мубариз делает невероятные изделия из серебра и украшает их тончайшими узорами и полудрагоценными камнями.

Посмотри на этот кинжал. Его называют Бехбуд. Видишь, какой он изогнутый, какой острый. Они бывают разные. Я по одному взгляду понимаю, что это за кинжал. Как будто он сам шепчет мне и свое название, и свою историю. Мой дед был черкесом. Видимо, любовь к оружию передалась мне от него.

В четвертом классе я пошел в Художественную школу, а в восьмом классе в Художественное училище Азимзаде. После этого пять лет я провел в Художественной Академии. Но мне было мало. Я хотел достичь высокого уровня мастерства. Еще два года я изучал орнамент и после этого перешел на металл. Это сейчас молодые люди думают, что не нужно учиться. На самом деле, образование – очень важный шаг.

В советское время чтобы тебя приняли в Союз художников, нужно было принять участие в четырех республиканских выставках и двух всесоюзных. Или в одной международной выставке. Я участвовал во многих республиканских выставках со своими картинами и мне оставалось только достичь всесоюзных. А я тогда уже начал увлекаться изготовлением оружия. Свой первый кинжал – кавказский – я сам даже показывать постеснялся. Передал своей однокурснице (сейчас она известная художница) и попросил представить на отборочном этапе выставки.

Она забрала его в Баку. И вдруг мне позвонили из столицы и сказали, что я должен приехать. Сначала никто не мог поверить, что это моя работа. Мне сказали, что мое искусство уже около века было мертво. И тут же отправили меня на международную выставку в Данию. Так я понял, что мои изделия нравятся не только мне, но еще и имеют большую художественную ценность.

Помню забавный случай на выставке в Лондоне. Я привез туда свои работы. И после открытия выставки со мной захотел познакомиться сам директор музея. Он был восхищен моими работами и через переводчика предложил мне остаться в Великобритании, заверив, что мне предоставят и жилье, и мастерскую, и материалы для работы. Я ни минуты не сомневался. Сказал переводчице: «Передай, что я Гянджу на Лондон никогда не променяю». Она перевела. Директор музея посмотрел на меня слегка ошеломленно, а потом принялся что-то спрашивать у переводчицы. Вдруг они вместе стали смеяться. Оказывается, название «Гянджа» созвучно с английским словом ganja (марихуана). Вот директор музея и не понял, по какой причине я отказываюсь от его предложения. Потом мы пожали друг другу руки. Я на самом деле никогда не смогу покинуть свою Гянджу.

Я побывал на разных выставках по всему миру: в Великобритании, Германии, Турции, России, Дании. В каждой из этих стран люди поражались этому азербайджанскому ремеслу. Приглашали работать там, хотели приобрести изделия для своих коллекций. Но, к сожалению, по закону мои работы не могут быть проданы за рубеж. Министерство культуры и туризма Азербайджана постановило, что эти изделия «не имеют исторической ценности, но имеют художественную ценность. Вывоз (помимо выставок) и продажа заграницу запрещены». При этом материал для изготовления оружия стоит больших денег. Это ведь серебро… А так как я не могу продавать свои работы за рубеж, то не могу купить материал, чтобы делать новые.

Мои работы всегда принимают за старинные. Это же настоящие боевые орудия. Я даже делал оружие для съемок фильма «Джавад хан», и никто не мог отличить его от изделий XVIII века.

Одна моя работа подарена президенту Турции Абдулла Гюлю, другая – первому президенту Татарстана Минтимеру Шаймиеву, третья – экс-президенту Украины Леониду Кучме. Множество моих работ в коллекциях других высокопоставленных лиц по всему миру и в музеях за рубежом.

Что нужно, чтобы мое ремесло развивалось? Хотя бы мастерская. Я заслуженный художник Азербайджана, но у меня до сих пор нет своей мастерской. Будь у меня такое место, я мог бы готовить учеников. А так – приходится работать на своем балконе, на нескольких квадратных метрах. Отсюда, правда, видна вся Гянджа, которую я никогда ни на что не променяю...

The Balvenie — уникальный бренд шотландского односолодового виски. Напиток обладает неповторимым вкусом: богатым, роскошным, мягким, с яркой медовой ноткой. Дистиллерия The Balvenie была основана Уильямом Грантом в 1892 году. На сегодняшний день это единственная дистиллерия Шотландии, где виски полностью производится вручную. Собственный ячмень солодится в старинной солодовне токового типа. В штате числятся бондари и медник — они следят за состоянием бочек и перегонных кубов. Молт-мастер дистиллерии Дэвид Стюарт посвятил своей работе более полувека и сегодня является одним из 12 представителей данной профессии во всей Шотландии.

Вода, воздух, токовая солодовня, печь, кадки для брожения, бочки для заваривания солода, перегонный цех, бондарня, следы истории на стенах и, особенно, люди — все это играет свою роль. Именно поэтому The Balvenie стремится к сохранению традиций ремесленного искусства во всех его проявлениях.