Он родился в семье небогатых родителей, со стареющими бабушками. Долгожданный малыш, с темными широко открытыми глазками. Отец сразу уловил черты своего предка: "Франгиз, посмотри, как он похож на моего отца; даже взгляд тот же!"
Радость рождения сына всегда была в азербайджанской семье особенной, не похожей на другие положительные эмоции и чувства - это продолжение рода, это опора, это то, что всегда тебя защитит и согреет в трудный час! Орханчик подрастал и становился все резвее и смышленнее. Наступило время, когда встал вопрос о его общении с другими детьми. В садик он ходил неохотно. Поднимаясь каждое утро с теплой постели, ныл, приговаривая, что его там обижают, девчонки отбирают машинку, хотя он не понимает зачем, ведь она ей не нужна.
Воспитательница после очередного завтрака, раздав игрушки, которые старше нее, как всегда садилась на долгожданный стул, следя за игрой детишек и чинно указывая на обязанности нянечки, той, которая выполняла все остальное, кроме воспитания. Орхан с радостью встречал маму или бабушку, крепко цепляясь за надежную ладонь и вышагивая до любимого дворика. К садику постепенно привык: уже не такие плохие девочки, не так напрягает нянечка и вообще симпатичная воспитательница.
Но время проходит, наступает последний год пребывания там. Все только до августа. Потом сентябрь и школа. И вот первая ступенька в ответственную жизнь. Орхан с небольшим букетом, но с гордо поднятой головой и бабочкой на белой сорочке пытался встать в первом ряду, не замечая даже девочек. Это не садик! Здесь все ему казалось серьезным и волнительным. Он боялся; ухватившись за крепкую руку отца, то и дело заглядывал ему в глаза, запрокинув голову назад. Папа - это его опора, это его надежда, тогда уже он испытывал гордость за отца, потому что видел его старания для них, для семьи. А еще появилась маленькая Бясти. С ней хлопот полно, все время спит, а потом плачет, и маме приходится быть с ней рядом чаще, чем с Орханом.
Франгиз очень любила Орханчика; несмотря на новоявленную Бясти, мать всегда видела в нем свет очей своих, нежно называя его "мяним чичяим" ("мой цветочек"). Школьные годы проходили монотонно: отрочество , юношество, а далее выбор специальности - этот вопрос был немного щепетильным и сложным. В семье работал тольо отец, было трудно оплачивать репетиторов, и Орхан попытался сам поступить... Но тщетно.
Орхана призвали в армию. Ушел, не прощаясь, сказал, что примета такая, вернется быстрее. Франгиз сидела, любуясь в окно на заходящее солнце, а мысли были там, только там, на линии фронта. "Орханчик, милый мой, родной мой мальчик, чичяим мяним, скоро отпуск, ты приедешь на 10 дней и это такое счастье!"
Часто Франгиз сидела у окна, и мысли уносили ее далеко за пределы, она отдыхала от домашних дел, от суетливости, от подсчетов дней, часов, минут...
Звонок. Он всегда как колокольный набат звучит в ушах, если не вся семья вместе. Да, это был Набат!
Тихо собирались родственники, где-то был слышен шепот общающихся между собой соседей, приятелей... Во дворе возле палатки украдкой пускал слезу отец, молла читал свои проповеди, что-то объясняя, рассуждая о мирском и запредельном, иногда прерываясь на "Фааатихя!"
Мать сидела молча; поседевшая за ночь женщина пребывала в тревожном молчании. В тот момент вряд ли кому-то хотелось бы проникнуть в ее мысли и узнать, о чем она думает. Он, ее Орханчик где-то там, и думы ее только об одном - считать дни, часы и верить во встречу с ним! Разве могла она подумать, что он оставит ее стареть без него?! Разве думала о том, что придется ей, тихо умирая, жить? Но она знает, она уверена, что они будут когда-то вместе!
Всевышний наделил человека разумом. Но как же человек не оправдал данное Господом! Человек перевоплотился в самое извращенное и уродливое существо, которое могло быть на планете Земля, когда стал убивать себе подобных ради власти, банковских счетов, отдыха и роскоши! Но время быстротечно и никто еще не смог унести с собой богатство и власть, потому что она принадлежит только Одному, Единому, который уготовил всем живущим на планете один конец, но разные счета.
