Мой первый опыт мог бы стать последним, если бы не моя сильная психика.

Был конец учебного года, и на выходных я с матерью поехал в гости к тете. Это было обычным делом - каждые выходные мы ездили к ним или они приезжали к нам.  В общем, стандартная процедура, больше похожая на ритуал.

У тети был сын, вернее, два сына, мои двоюродные братья.  Один был намного старше меня - лет на 10, другой старше на 3 года, поэтому общение складывалось только с младшим, да и то чисто формальное.

Я был еще пацаном и в принципе рос немного в другой среде, поэтому наши с ним приоритеты сильно отличались. Я старался хорошо учиться, учителя всегда отмечали мое хорошее поведение, а он уже был матерым бродягой. Жил другими идеями, в голове у него капитально поселилась блатная романтика; сигареты, алкоголь и, конечно же, девочки. Я же на тот момент строение женского тела изучал  только по книжкам анатомии. Поэтому ему со мной было не интересно, но меня  почему-то к нему тянуло. Мне нравилось смотреть,  как он курит. Я тоже курил в школе с ребятами, но это было детским баловством, а он же делал это по-настоящему, по-мужски. Еще мне нравилось  слушать его разговоры с друзьями, они сильно отличались от наших бесед с одноклассниками.  Ну не буду вас томить долгой прелюдией...

Приехали мы с матерью к ним, и при входе я увидел его с бутылкой коньяка и коробкой шоколадных конфет. На мой наивный вопрос, куда он собрался идти, он достаточно уверенно ответил, что к прекрасной даме. Именно в этом и был подвох, но я тогда еще не знал, что о вкусах не спорят, ими наслаждаются. Ему было стыдно оставлять меня одного с женщинами, по этой причине он неохотно, но все же взял меня с собой. Только спустя несколько часов я пойму, что это была подозрительная улыбка на лице сомнительного успеха.

На углу дома нас уже ждал его друг Исмаил. Он мне никогда не нравился, но я усиленно держал это в себе. И после долгих перешептываний мы тронулись из точки «А» в точку «прекрасная дама».

Всю дорогу они ехидно улыбались, смотрели на меня и снова улыбались. Тогда я не понимал, что происходит. Это сейчас, когда я сам уже ничем от них не отличаюсь, а даже во многом превзошел их в данном вопросе, я понимаю, что говорили они обо мне, вернее о моей девственности. В том, что я был еще "мальчик", казановы были уверены. Это было написано на моем детском наивном лице жирным шрифтом. 

Не буду вас мучить подробностями, они и по сей день меня мучают в кошмарах. И вот мы подошли к двухэтажному зданию с лестницами наружу, поднялись на второй этаж, Исмаил позвонил в дверь, и «луноликая» Лена предстала пред нашим ясным взором. Лена была девушкой лет 20, с редкими русыми волосами, с грудой лишнего веса, в страшных тапочках и в непонятной формы и цвета халате. Я должен был уже тогда бежать с криком «Полундра!!!» на все четыре стороны. Но я не подозревал, что меня ждет, в силу своей функциональной неграмотности. Это уже после я горько вздыхал со словами: «Ах если бы я знал»...

При входе в квартиру Лена свысока спросила: «А это кто?». Хотя по логике и по Фрейду, я должен был вежливо поинтересоваться: «А это что?» Но я пребывал в культурном шоке и не стал вдаваться в эстетические подробности.

Квартира была под стать хозяйке; серая, унылая, с негативной энергетикой. Единственное, что вызывало интерес, это плакаты с портретами Игоря Талькова, Виктора Цоя и многих знаменитостей того времени.

Нас посадили за круглый стол, но не тамплиеров; стол был круглый по форме, а не по значимости. Ребята оперативно стали открывать бутылку коньяка и коробку конфет. Мне включили телевизор и налили сок, на большее я и не рассчитывал. Две удачи за день были бы непростительны в эпоху социализма. После третьей рюмки наша прекрасная Елена удалилась в другую комнату. И ребята стали спорить, кто пойдет первым. Казалось бы, две девушки, обе Елены, но за одну пала Троя, а за другую спорят два подвыпивших идиота. Губительная разница.

Обо мне речь не шла, я в любом случае должен был идти последним, Выполнял в своем роде функцию контрольного выстрела. Взгляд фортуны в результате спора остановился на Исмаиле (не зря он мне не нравился). После того, как эти два посланника любви поразили своими стрелами Амура воздушное тело, и вполне возможно не менее воздушную душу прекрасной Елены, она удалилась в ванную комнату, чтобы смыть с себя все грехи, нагретой на засаленной плите водой.

Пока Лена находилась в ванной, узники сладострастия, объединившись, начали буквально толкать меня в сети Киприды, со словами: «Иди, иди не бойся». Я понимал, что сопротивление бесполезно. Даже невзирая на все «великолепие» Лены, как ни странно, я ее хотел. Если честно, я просто хотел.

И в этой мучительной борьбе страха с вожделением, которое доставляло мне физическое неудобство, победило, конечно же, второе. И это неудивительно, если учитывать тот факт, что демоническим чувствам страсти помогали двое из дьявольского ларца, Эльдар и Исмаил. Им все же удалось меня затолкать в комнату, в которой даже обои пропахли похотью. Брат и Исмаил стояли и наблюдали. Только по сей день не могу понять, что им больше доставляло эстетическое удовольствие: мой юношеский накал, который с головой был окутан в комплексы, или пышные бедра королевы бала... В любом случае, все прошло быстро и без эксцессов.

Но весь ужас ждал меня впереди. Посидев еще немного,  мы тронулись домой. По дороге Исмаил от нас отделился. И перед входом в дом меня обуял страх. Это был неописуемый ужас, меня всего трясло, я стал белым, как мел. Боялся заходить домой, думал, что все уже в курсе того, что произошло. Во мне все перемешалось. Мне было и стыдно, и страшно, но в то же время я стал мужчиной, и этот факт тоже не молчал во мне.

Даже когда после любовных катаклизмов прошло  больше недели, ужас не покидал меня. Мне казалось, что эта  «обаятельная» дама позвонит домой и расскажет родителям все и в подробностях. «Ваш сын был со мной и теперь он должен жениться на мне», - звучало у меня в голове. Каждый стук в дверь и телефонный звонок заставлял меня вздрагивать и потеть. Но слава Создателю, этого не случилось, и она успешно обо мне  даже и не вспоминала.

Иначе... Даже страшно подумать, что иначе.