URBAN.AZ
URBAN.AZ

Telegram Banner

Накануне Дня Победы мы навестили одного из ветеранов ВОВ, участника войны практически с первых ее дней, Нураддина Джафарова. Обладатель Ордена Отечественной войны II степени, инвалид войны второй группы, 96-летний Нуреддин муаллим пригласил нас в гости и немного рассказал о войне.

19 лет мне исполнилось в феврале 1941 года. И в том же году я поехал на фронт в Беларусь, в Брест. Туда, откуда началась война в Советском Союзе. В ту же ночь, как я прибыл, над нами начали кружить самолеты, бомбы сыпались. До полуночи область уже взяли в окружение.

Силы были не равны. Мы отступили до Белостока, потом до Бобруйска, а потом и до Минска. Места там очень болотистые. Приходилось валить деревья, переходить по болотам.

Белорусы – очень хорошие люди. Но на войне не было национальностей. Мы сражались за Беларусь, как за свою землю. С другом-белорусом спали на одной шинели спина к спине, а второй шинелью укрывались.

Командующий Западным округом Дмитрий Павлов, Герой советского союза, сам шел в бой с автоматом. Но вскоре Сталин приказал его расстрелять. Смутное время было. Люди были как семечки.

Паек у нас был – 300 граммов хлеба на человека. Голодали сильно. Однажды, отступая, наткнулись в лесу на большой котелок гречневой каши – видимо, партизаны собирались обедать, когда начался обстрел, вот и пришлось бросить. А мы-то голодные. Ели прямо руками, собирали эту кашу в шапки, карманы…

Отступали мы по шоссе «Москва-Минск». Там со всех сторон густой лес. На одной стороне немцы, на другой – мы.

Вдруг прервалась связь. А связь для военных действий – одно из самых важных оружий. Я, по приказу командира, пополз искать обрыв. А в это время туда, где залегли наши, ударили из минометов. Связиста убили, да уже и не до связи стало. Меня контузило, я получил множественные осколочные ранения и был госпитализирован. Сначала в Орш, потом в Смоленск, Воронеж. А потом меня отправили домой, в Шеки: сначала дали отпуск по состоянию здоровья, а потом сняли с воинской службы. Я очень переживал…

 

В Азербайджане после войны я 52 года работал в прокуратуре. 40 лет из них был прокурором в разных районах. За время работы прокурором я никогда не злоупотреблял своими должностными полномочиями. Единственное, что получил от государства – двухкомнатную квартиру в хрущевке.

Машину мне обещали, так я 134-й в очереди. В моем-то возрасте… Пару месяцев назад упал, теперь хожу с трудом. Интересно, сколько мне надо прожить, чтобы очередь, наконец, дошла и до меня?

Севда, моя племянница, уже 17 лет за мной ухаживает. Без нее я бы не смог прожить. Исполнительный комитет в судебном порядке официально назначил ее моей помощницей, но ни зарплаты, ни пенсии не назначил. Теперь она и работать не может – меня не на кого оставить, и денег не получает, и пенсия у нее будет мизерная. Как будет жить после моей смерти, не знаю.

Мы очень надеемся, что статью об этом выдающемся Человеке прочтут сотрудники Пенсионного фонда и Исполнительного комитета Бинагадинского района и восстановят справедливость.

Ветераны, пережившие войну, прошедшие целую жизнь, тихо уходят. И у нас не так много времени, чтобы успеть воздать им по заслугам.


Отзывы