Показать миру свет, преломившийся через призму нашей души, утолив неиссякаемую жажду самовыражения - один из немногих признаков, отличавших человека от животных. Хочу сказать сразу в защиту животных, что я вовсе не пытаюсь как-то принизить их возможности, или, быть может, и таланты, а равно и оскорбить кого-то из них. Я очень люблю и уважаю их всех. Благо я хорошо помню, как один из представителей животного мира стал автором знаменитой картины "Закат над Адриатикой". Да и сегодня многие искусствоведы выдают положительные рецензии масляным и акварельным работам слонов, обезьян и прочих представителей фауны.
Живопись, скульптура, музыка, литература - четыре столпа, ставших одними из основных столпов нашей культуры, формировали её с древнейших времён. Эпохи, покрывшиеся толстым слоем пыли, были проникнуты главным - преемственностью. Именно это позволяло медленно, но верно развивать каждое из искусств. В каждой из эпох были свои революционеры, вносившее новое слово в искусство. Их отвергали, не понимали, преследовали, но в конечном итоге признавали и преклонялись.
Всё изменилось, когда деньги стали в большом количестве появляться не только у монархов и церковных служителей, но и у новой прослойки населения под названием буржуа. Они хотели благоустроить свой быт, выделить его, создав нечто среднее между церковной роскошью и крестьянской бедностью. Художники раньше могли только расписывать стены церквей и писать портреты монарших особ, получая за это награду. И никто в народе не знал их имена. С появлением же буржуа среди художников зародилась то, что принято называть конкуренцией. Каждый стремился доказать, что он - лучше. Но тогда, для доказательства своего мастерства требовался талант и усердие. Мастера всю свою жизнь оттачивали своё мастерство, буквально - до конца своих дней.
Во главу угла встали престиж школы, престиж мастера. Появились школы мастеров, ставшие прообразами художественных академий. Те, кто хотел создавать картины, должны были либо подчиняться тем правилам школы мастеров, в которые он мог поступить, и следовать им, ибо именно этот стиль и эта техника живописи обеспечили школе признание и доход. Либо опровергать их, чтобы самому стать известным и популярным. Верх взяло второе. Молодые художники стремились к признанию и славе. Пусть даже не при жизни. Тщеславие и стимулировало молодых гениев и действовало разрушающе на искусство в целом. Для достижения бессмертия, увековечивания им требовалось пойти наперекор всему, чем было искусство. Сломать традицию преемственности, само понятие живописи или музыки. "Глупо защищать Вагнера только потому, что на него нападает Сен-Санс. Нужно кричать: долой Вагнера вместе с Сенс-Сансом!".
Искусство отвергалось всё больше. Но на его место должно было что-то встать. Мастерство живописца вместе с его уникальной техникой перестало быть той всеопределяющей мерой, по которой могли сказать - этот человек - гений, а тот - просто даровит. И Этой мерой стали деньги. Деньги стали определять, какой из авторов более выдающийся, более талантливый, более гениальный. И хоть Морис Дюшан и заявлял, что его работы были лишь насмешкой над критиками и обществом, хоть и сегодня можно увидеть действительно красивые картины художников, пробуждающих наши чувства, зачастую от самих искусствоведов можно услышать слова о том, что сегодня искусство - преподнесение некоей мысли, идеи в необычном, непривычном ракурсе. Неважно, как это написано, чем. Главное, как сказал один человек - погромче хлопнуть дверью.
Что же в этом хорошего? Искусство, похожее сегодня на разлагающийся труп, уже не спасти. Нам остаётся радоваться одному - этот труп послужит хорошим удобрением для обедневшей почвы, которая даст молодые, сильные, здоровые всходы. Они станут побегами нового, которое, как известно - хорошо забытое старое; способных вновь создать мир прекрасного, мир искусства, этого зеркального отражения внешнего мира мира, преломлённого через человеческую душу.
