URBAN.AZ
URBAN.AZ

Telegram Banner
По дороге не ссорьтесь,
Помогайте друг другу, как братья,
Перелетные птицы!

Кобаяси Исса

Осень. Дождь. Псков. По окну столовой ползут капли. Григорий ковыряется в гречке. Делит зерна на белые и коричневые. Пьет зеленый чай и морщится — обжег язык.

Он взял солонку и осмотрел. На ее поверхности трещины и потертые грани. На коричневом столе он насчитал тринадцать больших царапин и тридцать две мелкие. Взглянул на свою ладонь — там тоже царапины. Судьбы.

Григорий вернулся к обеду. Для него что картон, что поджаристые свиные ребрышки. Никакой разницы. Болезнь влияет на рецепторы вкуса. По крайней мере так сказал врач и прописал таблетки.

Григорий съел ложку гречки и ничего не почувствовал.

Теперь он взял перечницу и осмотрел. На ее поверхности трещины и потертые грани. Он решил пересчитать количество царапин на столе, но вдруг...

— Никакого вкуса, как так можно? — выдала тучная женщина за соседним столом и высморкалась.

Григорий обернулся.

Толстые пальцы женщины скомкали салфетку и бросили под стол. Она заметила внимание Григория и продолжила:

— Чай тридцать рублей?! На вкус как вода. Куриный суп, кашка, салатик. Ну этот, как его, крабовый. Ни соли, ни перца. Компот? Одно название. А насчитали-то, насчитали...

— Овощи, пирожки, — подсказала рыжая подруга, не отрываясь от супа.

— Да, еще овощи... — нехотя согласилась тучная женщина.

— Нет вкуса? — спросил Григорий.

— Вкус? Какой вкус? Обманщики. Надо в книжку им написать, в жалоб. Гадость. Тьфу!

Женщина посмотрела на место кассира, но там никого не было.

Григорий встал. На желтушном лице показалась улыбка. Он подошел к женщине:

— Я тоже не чувствую вкуса.

Женщина надулась и потянула подругу за край куртки. Обе начали поспешно одеваться. Они шли к выходу, оставив за собой вылизанные тарелки и заляпанный стол.

У двери тучная обернулась.

— Простите меня, но говно, а не еда. Травят людей, в санэпидемстанцию сообщу. Обманули. Взяла чай и овощи, все. А счет такой...

— Как в ресторане, — сказала подруга, очищая пальцем остатки салата на зубах.

Толпа молчаливо наблюдала за ними.

Тучная обратилась к Григорию:

— Человека тоже обманули. Люди же едят, а не свиньи. Правда ведь?!

Григорий смутился и направился к своему столику.

В зал вышел небритый кассир. Он взял Григория под локоть и шепнул:

— Нэ нравица? Ухады.

Григорий пытался объяснить, что он не с женщинами, которые выскочили в дверь.

Но небритый повторил:

— Вкус нэт? Нэ нравица? Ухады.

Теперь зал с интересом наблюдал за жестикуляцией кассира.

Григорий хотел уйти, очень хотел, но не мог. В отражении зеркал он заметил, что покраснел.

Григорий пошел на место. Рыжий мальчик с зеленкой на лбу показал ему язык. Гречка остыла. Капли на окне застыли. Григорий украдкой глянул в зал. Люди жевали. Люди заходили, люди выходили, люди несли пустые и полные подносы.

Он хотел уйти, но не знал куда. Капли на стекле снова поползли вниз. Григорий взглянул на телевизор. Звука не было. Два лося жевали корм. Мужчина в красной куртке гладил животных у леса.

«Хорошо мужику: живет в лесу. Один. Никого нет. Спокойно. Ничто не грузит. Корми животных, делай добро, ходи на рыбалку», — рассуждал Григорий.

Он съел полгречки. Репортаж о лосях закончился.

Появилась дикторша. Женщина улыбалась.

Григорий подумал, что хорошо так работать. Прочел текст на камеру и пошел домой. Работа не пыльная. Не трудная. На пару минут. А так, если бы его пригласили, он бы справился, читать он любил в школе.

Но кто пригласит худого в дикторы? «Поправлюсь, и наладится. Возможно, и с работой наладится».

Кассир переключил канал.

На экране люди спасались на крышах домов. Тела утопленников плавали, словно лодки. Наводнение.

Григорий закрыл глаза. Люди погибали десятками, сотнями, тысячами. Он огляделся. Толпа жующих и смеющихся людей. Некоторые бросали взгляд на телевизор, ели, рыгали, смеялись, выходили покурить, несли пива, десерты и продолжали жевать.

— Ты чего приуныл? — бросил проходящий мужик с кружкой пива, хлопая Григория по плечу. — К нам давай, я из Томска. Никита, а ты?

Новый знакомый взял тарелку с гречкой и переставил на свой стол.

Григорий начал протестовать, но крепкие руки пересадили его худое тело к новой компании. Мужики тянули руки, здоровались, в спешке представляя друг друга.

Никита налил пиво. Григорий вцепился в кружку, как в спасательный круг.

Вышло солнце. Столовая наполнилась светом и теплом. Григорий смеялся. Он сыпал перец на кусок говядины, солил край пивной кружки, с азартом расспрашивал сибирских мужиков о природе, охоте, принял приглашение на рыбалку и, ударяя ладонью об стол, больше не замечал ни царапин, ни потертых граней

(с) Егор Клюквин  


Отзывы